«Тема психических расстройств сильно стигматизирована в обществе. Я стараюсь говорить об этом, в том числе и через свои работы, чтобы привлечь внимание к проблеме»

Соня Коршенбойм

Соня Коршенбойм рисует с раннего детства, успела поработать со многими СМИ и мировыми корпорациями, иллюстрировала книги и учебник русского языка. Соня впечатлила меня своей открытостью. Мы поговорили о ее психическом здоровье и о том, как оно отражается в ее картинах, о сложностях профессии, переезде в Израиль и об источниках вдохновения.

– Как давно ты начала рисовать? О чем твои иллюстрации и картины?

– Я начала рисовать в два года и с тех пор не останавливалась. В художественную школу меня не отдали: родители боялись, что там испортят мой талант. Я продолжила рисовать сама. Моя бабушка сохранила множество моих детских рисунков и несколько лет назад передала их мне. Мы словно откопали капсулу времени, это был такой ценный подарок от меня маленькой мне взрослой. Я очень люблю детское творчество, в нем так много свободы и непосредственности. Я сделала несколько серий работ, основанных на взаимодействии со своими детскими рисунками. Большая часть моей живописи посвящена этому. В 2020 году я приняла участие в выставке в рамках детского фестиваля в Киеве в Мистецьком Арсенале, где воссоздала три своих работы огромного размера прямо на стенах музея.

Я нахожу источники вдохновения в самой себе. Вся моя творческая практика – это одна большая саморефлексия. Сейчас я работаю над серией комиксов, основанных на моих детских воспоминаниях и травмах. Надеюсь, из этого получится книга.

– В одном из интервью ты рассказала, что впервые начала рисовать иллюстрации на заказ для российского самиздата «Батенька, да вы трансформер», при этом не получала деньги за свою работу на протяжении трех лет. Почему так долго ты была согласна работать бесплатно?

– Я начала работать с «Батенькой» с момента их основания. В то время это была некоммерческая инициатива, абсолютно все участвовали в проекте бесплатно и совмещали работу в самиздате с основной деятельностью. Мне очень отозвались идеи проекта, а именно — их страсть к исследованию современного мира и России в частности. В тот момент я решила уйти из графического дизайна в иллюстрацию и искала возможность размещать свои работы в статьях. Самое ценное в этом опыте: я не была ограничена никакими стилистическими рамками, и могла экспериментировать с визуальной эстетикой от материала к материалу. Благодаря этому я поняла, чего именно хочу добиться в своих иллюстрациях и научилась работать с текстом.

– Твои иллюстрации публиковались в разных известных СМИ, таких как Meduza и Esquire, еще ты работала с такими гигантами, как Coca-Cola, Google Android, Yandex, WWF и другими. Эти компании находили тебя сами, или ты писала им, предлагала свои работы? Как это происходит?

– Это сказочное везение, помноженное на многолетнюю работу. Все зарубежные крупные компании нашли мое портфолио на Behance (бесплатный сервис, на котором художники, дизайнеры и другие творческие люди со всего мира размещают свои работы в онлайн портфолио). Пока эта платформа работает для меня лучше всего. Время от времени я составляю списки агентств и компаний, с которыми бы хотела сотрудничать, и рассылаю им письма. Хоть ответы и приходят редко, никогда не знаешь, чем это обернется.

– Ты иллюстрировала учебник русского языка для ивритоговорящих взрослых, а также книгу Евгения Бабушкина «Библия бедных». Хочешь ли ты продолжить публиковать свои работы в книгах и учебниках?

– Да, я бы очень хотела иллюстрировать книги. Особенно детские. Учебники меньше, хотя это по-своему интересная задача. Книга – это широкое полотно и поле для действий, можно создать целый мир. Я бы хотела, чтобы в будущем у меня было больше таких возможностей.

– Сколько стоят твои работы?

– Все зависит от сложности работы, величины компании и страны, где она находится. Иллюстрации для культурного проекта в Одессе и, скажем, хай-тек компании в Лондоне не могут стоить одинаково. Нужно учитывать множество нюансов для ценообразования, каждый случай частный. Есть порог, ниже которого я не могу позволить себе опускаться, так как я живу в Израиле —  крайне дорогой стране. В стоимость работы важно закладывать затраты на аренду жилья, интернет, художественные материалы и профессиональный софт.

– Когда ты переехала из России в Израиль? Быть художницей в России и быть ею в Израиле: расскажи о разнице, если ты ее ощущаешь?

– Я переехала после того, как окончила университет в Питере, живу в Израиле почти девять лет. Мне сложно сравнивать, поскольку в России я была не более чем студентом, и больше фокусировалась на графическом дизайне, чем на личных художественных амбициях. Мое становление произошло уже в Израиле, при этом не могу сказать, что ощущаю себя израильским художником. Я, скорее, художник без каких-либо географических привязок и рамок. Израиль, определенно, подарил мне свободу самовыражения и смелость доверять своей интуиции, делать так, как я хочу, а не так как надо. В России я сильнее ощущала академическое давление и необходимость соответствовать правилам. С тех пор, как я уехала, в России много чего изменилось, сейчас там очень мощное иллюстраторское комьюнити.

– Что бы ты посоветовала начинающим иллюстраторам? Как начать свой путь так, чтобы не пришлось сводить концы с концами, и как выделиться среди конкурентов?

– Я считаю, что самое главное – найти в себе нечто такое, что отличает от всех остальных. Нужно определить свою самобытность и углубиться в нее, переизобретая снова и снова, формируя таким образом свой собственный визуальный язык. Еще очень важна эмпатия и искренность. Когда ты искренен со своим зрителем, он непременно это чувствует, сопоставляя изображение с собой. Нужно быть готовым к тому, что это сложный и непредсказуемый путь, особенно если ты фрилансер. Нужно запастись терпением и ни за что не отступать. Также будет крайне полезно разобраться в нетворческой стороне работы: договоры, авторские права, налоги и вот это вот все.

– Ты рассказывала о том, что страдаешь тревожным расстройством, и выражаешь тревогу и страх в своих работах. Можешь показать картины, в которых отражены эти чувства? Влияет ли творчество на твое ментальное здоровье? 

– У меня пограничное расстройство личности. Тревожное расстройство, депрессия и паническое расстройство — это все сопутствующие ему состояния. Тема психических расстройств до сих пор сильно стигматизированна в обществе. Я стараюсь говорить об этом, в том числе и через свои работы, чтобы привлечь внимание к проблеме, сделать ее понятной для зрителя, незнакомого с этой темой. Предстоит много работы в этом направлении.

Что касается того, влияет ли творчество на мое ментальное здоровье, то я бы сказала, что наоборот – мое ментальное здоровье влияет на мое творчество и на жизнь в целом. При этом творчество определенно имеет терапевтический эффект. Я часто рисую какие-то истории по следам психотерапии, чтобы закрепить эффект от проработанных травм, от каких-то открытий. В силу особенностей моей психики я испытываю очень сильные эмоции, которые довольно резко и произвольно могут сменять друг друга. Это может быть тревога, неистовая ярость, сильная грусть и много всего еще. Я стараюсь находить различные способы, для того, чтобы выразить то, что я чувствую, потому что чувств очень много для меня одной. Вот некоторые из моих работ на эту тему.

– Кто из израильских художников вдохновляет тебя?

– У меня есть два любимых израильских художника, и с каждым мне посчастливилось познакомиться лично. Одного зовут Шай Йехезкелли – мощный экспрессивный живописец. Его работы абстрактные, но в них считываются антропоморфные образы и глубинные личные высказывания. Меня впечатляет его работа с цветом, наивная подача и свежесть. Второго художника зовут Шай Азулай, он тоже занимается живописью. В своих работах он рассказывает о своей жизни, или например, о том, что происходит в его мастерской, когда он спит. Его живопись имеет таинственный, сюрреалистический оттенок и во многом вдохновлена французским художником и скульптором Анри Матиссом. Также не могу не отметить, что выступление выпускников школы современного танца Бат-Шева произвело на меня какое-то фантастическое впечатление! Из режиссеров мне близок Надав Лапид.

– Помимо создания иллюстраций, какие еще направления в искусстве тебе интересны? Хотела бы ты попробовать себя в них?

– Я не ставлю себе никаких ограничений, мне интересно экспериментировать с разными формами искусства. Это как с кулинарией: у тебя есть один набор продуктов, но если их сварить, пожарить или запечь, то на выходе получатся три совершенно разных блюда.  Творчество — это всегда про поиск и про процесс, никогда не знаешь, куда он тебя приведет. В этом смысле нужно быть максимально открытым и гибким.

Последние пару лет меня увлекает написание текстов: как поэзии, так и прозы. Чаще всего они основаны на реальных событиях. Я, по своей сути, наблюдатель, и мне везет на всевозможные курьезные истории. Я записываю их, чтобы ничего не упустить. Потихоньку растет сборник израильских рассказов.

За время третьего локдауна я разобралась с музыкальным редактором и осмелилась записать две песни на свои стихи. Это больше такое баловство и фан, страшно интересно! Еще я обожаю кино и считаю его наивысшей формой искусства, включающей множество искусств сразу. Меня долгое время пугало, что кино – это командная работа, а я суперинтроверт, привыкла работать одна. Оказалось, что в современном кино можно обойтись без большого количества участников и дорогостоящего оборудования, и вообще снимать на телефон. Поэтому я не отпускаю эту мысль, учусь монтировать и взяла себе сценарный курс. Я чувствую, что мне есть что сказать этому миру. Для каждого высказывания я пытаюсь найти ту самую форму, которая во всей полноте донесет его до зрителя.

– Как на тебя повлияла пандемия?

– Сначала я думала, что это ненадолго, и что в моей жизни мало, что изменится, поскольку я привыкла работать и проводить много времени дома. Но спустя полгода я осознала, что мне очень трудно справляться с отсутствием свободы перемещения, подолгу не видеть друзей и не иметь возможности ходить в кино и в художественные музеи. Все это для меня большая поддержка. Несколько запланированных поездок пришлось отменить, резко усилились тревога и страх за себя и близких. Количество коммерческих проектов значительно сократилось. В какой-то момент я пережила очень тяжелый депрессивный эпизод. С другой стороны, пандемия обнажила хрупкость и неустойчивость мира и человека как такового, и позволила сместить фокус на самые важные вещи: на здесь и сейчас. А еще я впервые побрилась налысо, завела кошку и начала медитировать.

– Есть ли у тебя какая-нибудь безумная мечта?

– Какой-то прямо безумной мечты у меня нет. Я бы очень хотела обрести внутреннюю гармонию и баланс. И конечно, чтобы вся эта история с пандемией закончилась, границы открыли, чтобы можно было пуститься в путешествия. Так много всего хочется увидеть, например, северное сияние.

 

Посмотреть Сонины работы можно на Behance и в инстаграме.