Умная, с живыми глазами и порывистыми движениями, Ирина Невзлин совсем не похожа на бюрократа. И в то же время, она умело управляет одним из старейших культурных институтов страны, интересы в котором имеет и израильское правительство, и Еврейское Агентство, и научные круги, и иностранные спонсоры. С ее приходом, Музей Диаспоры обрел настоящего лидера, который поставил интересы международной еврейской общины выше политических интересов какой-либо из сторон, и визионера, который даст евреям инструменты, чтобы гордиться своим прошлым, настоящим и будущим.

На входе в Музей Диаспоры вас встречают истории молодых пар, которые проходят церемонию хупы в разных еврейских традициях. Сразу становится понятен посыл: в музее принимают и признают всех: и реформистов, и светских, и ортодоксов. История, рассказанная в музее – это история обо всех. Она об эфиопских евреях, которые повествуют о своей репатриации в Израиль, об американском поэте, который годами шел к своим еврейским корням, о выдающихся евреях со всего мира, которым здесь посвящена увлекательная интерактивная выставка «для детей всех возрастов».

Мы встречаемся в скромном кабинете Ирины, где наше интервью прерывает встречу с американскими друзьями музея.

— Ирина, почему это учреждение существует? Какова его миссия и в чем его смысл?

— Музей возник и продолжал существовать на протяжении многих лет по разным причинам, но я хочу рассказать, о том, почему это место существует сегодня, и в чем его смысл. В еврейском мире существует множество образовательных учреждений – а мы считаем себя в большей степени образовательным заведением, нежели музеем — и у каждого из них есть какая-то политическая или религиозная повестка. И мы почувствовали, что нет ни одного места, свободного от такой повестки, места, где привечали бы всех и каждого, независимо от его этнической принадлежности, религиозного течения или отсутствия принадлежности к таковому.  И, да, мы захотели создать такое место.

Причина, по которой мы создали его именно здесь, состоит в том, что на протяжении 40 лет Музей Диаспоры тщательно хранил и рассказывал посетителям историю еврейства. Здесь хранятся огромные архивы из частных коллекций, это 12 миллионов имен и полмиллиона фотографий, рассказывающих о том, как выглядела еврейская жизнь. Мы захотели найти способ показать и рассказать эти биографии таким образом, чтобы люди могли прочувствовать связь, которая объединяет всех нас сквозь века. Мы захотели поведать историю еврейства, не занимая никакие политические позиции, не дискредитируя одних и не превознося других, не указывая на то, что правильно, а что нет, просто приглашая окунуться и исследовать все богатство этого мира.

— Иными словами, показать разные виды еврейской самоидентификации?

— Именно так. Мы верим, что есть множество способов выразить свою принадлежность к еврейству. И мы считаем своим долгом показать, что каждый уникальный путь является частью общего коллективного. Либерализм и плюрализм — это базис нашей философии, ибо мы верим в то, что есть тысячи вариантов того, как выразить свое еврейство, даже если они не признаны религиозным большинством или истеблишментом. И еще мы решили, что мы не будем фокусироваться на «трудных» эпизодах еврейской истории, таких как Холокост. Если с еврейством будет ассоциироваться только боль, страдания и смерть, то это путь в никуда. Правда же заключается в том, что история еврейства, в том числе и современного, — это история успеха, сплоченности, глобального присутствия и прогресса.

Когда я поступила в московскую еврейскую школу (в начале 90-х — прим. редакции), я была совершенно не сведуща в вопросах иудаизма. Но я сразу отметила, что меня окружают амбициозные ребята с далеко идущими планами, не боящиеся пробовать себя в чем-то новом, и с нетипичным глобальным мышлением. На этих характеристиках, мне кажется, и нужно строить историю еврейского народа.

А еще мне иногда больно наблюдать за тем, как люди отказываются от своей принадлежности к еврейству — по причине ли неприятия политики государства или отрицания религиозных канонов. И я хочу дать им возможность подумать об этом еще раз.  У нас сейчас проходит выставка о Бобе Дилане. Десять лет он размышлял о том, кто он: пробовал себя в буддизме, христианстве… Я думаю, это очень по-еврейски — постоянно сомневаться и находиться в поиске ответа на вопрос: «Кто я?». И это нормально, и это то, чем мы здесь занимаемся. Так что мы не будем никому давать однозначный ответ на вопрос, кто есть еврей? Лично я хочу, чтобы каждый сомневающийся пришел сюда и увидел все это многообразие, частью которого он является. Чтобы он увидел историю народа, его успех в прошлом и настоящем, одинаково светских и религиозных, левых и правых евреев.

— Мне кажется, это очень своевременная постановка вопроса. Сегодня молодые американские евреи все меньше хотят ассоциироваться с Израилем, якобы из-за политики, проводимой в отношении Палестинской автономии и её жителей. В то же самое время, многие молодые люди в Израиле, напротив, ассоциируют себя с государством больше, чем с религией, предпочитая называться израильтянами, чем евреями. Как эти разнонаправленные векторы влияют на сегодняшнюю жизнь народа?

— Я думаю, что дело не в том, что есть какой-то реальный конфликт между этими взглядами. Скорее, есть проблема в терминологии, с помощью которой описывают текущее состояние дел обе эти стороны. Ведь почему израильтяне хотят называться израильтянами? Тем самым они, в первую очередь, хотят отметить свою принадлежность к большинству, вовлеченному в демократические социальные процессы Израиля. Просто в стране, где большинство — евреи, еврейство воспринимается как само собой разумеющееся. Но это так не везде.

Мы хотим дать возможность всем, независимо от страны проживания и политических взглядов, понять, что часть общины, которую они представляют, это часть коллективного еврейства.

— Но ведь это достаточно непросто, когда песни и молитвы звучат по-разному, традиционная одежда выглядит иначе, синагоги не похожи друг на друга, да и языки разные.

— Возможно, так может показаться со стороны. Но если пройтись по нашим экспозициям, то станет ясно, что сквозь годы тексты молитв всегда оставались неизменными, как в Ираке, так и в Украине или Швейцарии. Молитвы в сефардской и ашкеназской синагогах будут звучать по-разному для стороннего слушателя, но текст будет тот же, что и пять тысяч лет назад. Или посмотрим на базовые ценности. На выставке, посвященной эфиопской общине, вы услышите историю человека, чей отец был безграмотным, но знал, что хотя бы одному сыну в семье он обязан дать высшее образование. Потому что так он будет содержать семью. Образование — это базовая еврейская ценность. Нас, евреев, на самом деле, очень многое роднит. Но, к сожалению, из-за страха люди концентрируются не на схожестях, а на различиях.

— Давайте вернемся к Музею и планам по его развитию. Правильно ли я понимаю, что вы собираетесь здесь многое поменять?

— О, я надеюсь, вы не стали надолго задерживаться в старых залах? Потому что их скоро не будет вообще. А вот новые экспозиции дают представление о том, как будет выглядеть музей через три года. То, что вы видели — это временные выставки, которые рассказывают, что еврейский народ — он очень эклектичный, интересный народ, его историю непросто понять, и что именно таким образом мы и будем о нем рассказывать. Получилось, считаю, удачно, и проверку наша концепция прошла.

Постоянная же выставка будет такой: будут три этажа. Третий этаж будет полностью посвящен тому, о чем сегодня так мало говорят —  что же, на самом деле, представляет собой еврейский народ сегодня. Я думаю, что понимание истории народа есть у всех, но вот спроси, как живут евреи по всему миру сегодня — и мало кто ответит. А, между тем, нас 15 миллионов. И многие вещи мы делаем одинаково, какие-то по-разному, но связь между нами всеми присутствует на каком-то глубинном уровне. Для меня нет ничего более волнительного, чем, оказавшись в другой стране и случайно заведя с кем-то разговор, по жесту или брошенному слову понять, что мой собеседник – еврей. Это невозможно рационально объяснить, но меня сразу же окутывает чувство единения и доверия. И мы хотим передать это ощущение всем нашим посетителям — рассказать о жизни современных евреев как близких нам людей. И когда я говорю «современных», я говорю о последних двух столетиях. Здесь будут представлены все течения — реформисты, ортодоксы, реконструктивистский иудаизм, светское еврейство — и здесь будут представлены связи с другими культурами и другими регионами, потому что мы всегда жили бок о бок с другими народами.

— Но это же огромная задача! Как вообще возможно создать такую экспозицию в ограниченном пространстве? Как это будет выглядеть?

— Мы ставим задачу представить общую картину. Мы не можем фокусироваться на деталях, это делает задачу невыполнимой. Вместо этого, мы формируем контекст современного еврейства через его влияние на мировую культуру и науку в разных уголках света с помощью новых технологий. Мы хотим, чтобы народ чувствовал гордость за свои достижения не только в прошлом, но и в настоящем.

Далее, на втором этаже будет располагаться полноценный Музей Еврейской Истории, повествующий о еврействе со времен разрушения Второго Храма и вплоть до 19 века. И здесь мы хотим рассказать об определенной дуальности, которая всегда присутствовала в истории еврейского народа в виде пар-антагонистов, как Иерусалим и Вавилон, сефарды и ашкеназы, а теперь Израиль и США. И эта дуальность дает нам понимание того, почему мы такие разные, но при этом все равно остаемся вместе.

И, наконец, этаж, на котором будет заканчиваться экспозиция — это первый этаж на плане — будет повествовать об общем базисе для национального единства — о традициях евреев. Не важно, где вы живете и соблюдаете ли праздники и традиции, они все равно имеют для вас значение. Об этом и будет наша история.

Все это, мы ожидаем, откроется для общего доступа в начале 2019-го года.

— Если можно, расскажите немного о том, как будет выглядеть выставка с точки зрения технической реализации?

— У нас нет своей коллекции. И решение, которое было принято задолго до моего прихода в Музей, было таким, что мы будем делать акцент на повествовании, нежели на объектах. Мы будем полагаться на новые технологии, такие как мультимедиа, интерактивные технологии и артефакты. Честно говоря, опыт, который сегодня можно получить с помощью технологий настолько захватывающий и необычный, что в нашем случае он может стать предпочтительным, к тому же он более близок и понятен широкой публике.

И, все-таки, какое-то место в музее мы выделим на экспозицию коллекции Леонида Невзлина, моего отца, который многие годы посвятил поиску древнееврейских артефактов. Редкую Тору и другие вещи из его коллекции уже сегодня можно найти в зале синагоги нашего Музея.

— А что происходит с онлайн-архивами? Когда они будут доступны? На днях я пыталась провести онлайн-поиск по нескольким фамилиям, но получила предложение обратиться с запросом позднее.

— Я расскажу, что происходит. У нас есть миллионы файлов, к которым мы хотим обеспечить доступ всем пользователям, и в ближайшее время. Мы долго обдумывали формат представления, и вот, как это будет выглядеть. В первой фазе мы выложим все имеющиеся файлы онлайн: фотографии, музыку, семейные древа, истории еврейских общин и выдающихся евреев. Все это будет бесплатно и доступно всем к просмотру, ибо мы считаем, что это достояние всего народа. Далее, мы запустим функцию загрузки файлов в наш архив. Таким образом, вы сможете пополнить наш архив своими данными, не выходя из дома. На данный момент, мы — самая большая база данных о еврейском народе, и планируем таковой оставаться и в будущем. Для реализации онлайн программы у нас есть сотрудники, которые работают над написанием открытого кода и баз данных. Это программисты, которые хотят сделать что-то значимое для общества. Они работают над тем, чтобы сделать интерфейс программы максимально удобным для пользователя, но это занимает время.

Вторая фаза, которая начнется год спустя, даст пользователям возможность увидеть, как мы все связаны, путем наложения семейных древ и обмена информацией о родственниках. Моя любимая история таких совпадении — это история моих предков. Мой дедушка был из Санкт-Петербурга, а моя бабушка из Москвы, они встретились на танцах в Феодосии и после переехали в Москву. И вот, по ходу нашего исследования семейного древа, мы вдруг выяснили, что родители тех самых бабушки и дедушки когда-то жили в соседних штетлах и даже работали в одном месте. Для нас это был удивительный круг, который закрылся, история, которая дала нам почувствовать, как тесен этот мир и как все в нем связано.

— Ирина, спасибо за такой трогательный рассказ. Наша редакция желает вам успехов в этом большом деле.

 

Текущие выставки в Музее Диаспоры: «Операция «Моисей» об эфиопской алие, «Вечно молодой Боб Дилан» и «Итальянский еврейский Ренессанс». Юным посетителям с базовым знанием иврита рекомендуем посетить интерактивную выставку «Герои в авангарде еврейского народа».

Фото предоставлены администрацией Музея Диаспоры.