«Плохая жена хорошего мужа». «Редакция Елены Шубиной».

Во-первых, никому, ну, или практически никому из нынешних отечественных авторов не удается так органично и без эвфемизмов писать о сексе, «не убирая камеру в самом начале».

Во-вторых, никому, ну, или практически никому из нынешних отечественных авторов не удается держать читателя на таком высоком градусе напряжения, не заворачивая при этом никакой серьезной сюжетной интриги.

И, в-третьих, да, у Александра Снегирева выходит новая книга. «Плохая жена хорошего мужа»  – сборник рассказов с трогательной ремаркой о блуждающем в комнате мальчике, который в темноте натыкается на всякого рода препятствия. Например, на шкаф. Мальчик вырастает и рассказывает истории, где место шкафа заняли наркотики, безработица, плохой секс, зависть к более удачливым коллегам и женщины.

Женщины, кстати, традиционно для художественного высказывания Снегирева – главные героини, за которыми рассказчик только наблюдает. Именно на территории женщин происходит реальная жизнь. Если везет, они вдыхают жизнь и в мужское существование. На протяжении книги мужчины прикладываются к женской груди и пьют молоко, отождествляют себя с женщинами, идут на поводу у жен и дочерей, доказывают девушкам свою состоятельность, покупают дома с видом «на достопримечательность», но зачастую вся их жизнь – это всего лишь смена «сосательного рефлекса на сексуальный».

С самого начала нарратор припоминает в тексте Анну Каренину, новую модель семьи, и неохотно ищет феминитивы для слов «доктор» и «критик», ворочая на языке неповоротливую форму «докторка».

Селфи, гендерной требухи, «чутких вагин» и прочих важных для сегодняшнего дня атрибутов в рассказах полное изобилие. Это, разумеется, далеко не первый текст, где писатель сталкивает традицию, здравый смысл и актуальную повестку, но, думается, Снегиреву определенно удалось вывести новые формулы гендерного равноправия. Ну хотя бы такую: он неудачник, а она дура. Классические снегиревские безжалостные формулы во многом напоминают мрачную иронию Петрушевской «сортир построили, крыша обвалилась». Так, мы не сомневаемся, что главный герой явился к красивой даме с презервативами, потому что надеялся на хороший исход свидания, а он, оказывается, любезно таскает «дюрексы», чтобы ей было что надеть пациентам при процедуре ультразвука. Дама – та самая доктор, то есть докторка.

Читателя текст, как и жизнь, дурачит снова и снова, и, как и к жизни, к чтению такого текста надо бы подготовиться, только вот никто не знает, как. Строка за строкой повествование раскручивается, втягивая читателя в некое действо, на которое способна только большая литература – то ли во вдумчивое чтение, то ли в разговор с самим собой.

Когда Снегирев написал свою букероносную «Веру», в одном из интервью он сказал, что главной героиней новой литературы и нового времени станет женщина. Главная героиня новой снегиревской книги – совершенно точно женщина. Это какой-то одуряющий просто водоворот женщин, которых в тексте так много, что «их маленькие частные миры» сливаются в «один большой и общий». 

Снегирев культивирует женщину, делает её причастной к Богу. Но если, скажем, у Роже Вадима женщину Бог создает, то у Снегирева Бог ее хочет. Женщина не идеальна. Идеальны только ее фейковые селфи, которые, как мусор, раскиданы по всей книге. У нее вообще от эмоций косит правый глаз. Еще она выпрашивает у святых мощей не миру мир и здоровья детям Африки, а полтора миллиона в месяц, потому что миллиона мало, два – много, а вернуться к настоящим пиджакам от Шанель все-таки хочется. Еще она врет, боится, изменяет мужу, которого в основном никогда не любит. Делает маникюр, массаж, колет филлеры в верхнюю губу (в тексте много красивых ртов) или лишается одной молочной железы из-за рака.

Неважно, чем женщина занята. Важно, что рано или поздно она что-нибудь да рожает. Она созидает. Через работу, роды или, например, истерику. И выбирает жизнь. Если только, как в одной из историй, не сжигает себя заживо. Но это даже не по большому искреннему желанию, а исключительно в качестве акта акционизма.

Российской литературе давно не хватает эдакого глэм-рока, чего-то вроде версии смачного американского «Калифорникейшн» с Дэвидом Духовны. Писателя-красавчика, который даст всем жару. Так вот, последний снегиревский текст – он где-то между «Калифорникейшн», Петрушевской и Анной Карениной. Очень мужская проза, написанная о женщине. «Плохая жена хорошего мужа». 

Фото обложки: Марина Козлова

Фото: Молли Таллант