Тема таинственных культов была и остается очень популярной, особенно в кинематографе. Таинственные ритуалы и необычные практики всегда завлекали нас если не в сами секты, то, во всяком случае, в обсуждение их деятельности. Как правило, режиссеры с удовольствием демонизируют сектантство в своих фильмах. История сектантства новейшего времени действительно подарила нам жуткие примеры. Массовое самоубийство в Джонстауне, совершенное членами секты «Храм народов», ряд убийств секты «Семья» под руководством Чарльза Мэнсона и так далее. Поэтому Документальное кино о любой секте — это, как правило, мрачное исследование темных закоулков человеческого разума.

Однако новый фильм Йоава Шамрира  «Пророк и космические пришельцы», представленный на фестивале Docaviv 2020, отличается от прочих фильмов на эту популярную тему. Это кино — не смакование подробностей деятельности культа, а вдумчивое эссе-рефлексия, сделанное с юмором. В чем разница между сектой и религией? Почему нам легче принять историю о человеке, который разговаривал с горящим кустом, чем историю о человеке, получившем пророчество от инопланетян? И откуда в нас появляется жгучее желание разоблачить саентологов, экстрасенсов и гипнотизеров?

Именно на эти вопросы отвечает Шамрир в своем кино через историю Раэля, который назвал себя последним пророком на Земле и стал лидером и основателем самой большой УФО-религии в мире.

 

В одном из интервью Шамрир рассказал, что, так как он родился и вырос в Израиле, ему особенно интересна природа любой религии — ее возникновение, развитие, и принятие. «Здесь родился Иисус, Мухаммед совершил свое путешествие из Иерусалима в Саудовскую Аравию, а Моисей привел сюда евреев из Египта. Меня всегда волновала эта тема. А когда неожиданно возникла возможность пообщаться с человеком, который ставит себя в ряд с остальными пророками, мне показалось правильным пойти за этой историей». При этом, режиссер позиционирует себя, как абсолютный атеист, именно поэтому его анализ происходящего особенно интересен.

Итак, кто же такой Раэль, и во что верят его последователи?

Раэлианскому движению всего 45 лет. Оно сильно моложе общепризнанных, традиционных религий — христианства, буддизма и иудаизма. Во главе раэлитов стоит Клод Ворилон, бывший французский певец, автогонщик и спортивный журналист. К сожалению, ни в одной из этих областей Ворилон не достиг настоящего успеха. Однако все изменилось в то время, когда ЛСД еще не отнесли в разряд строго запрещенных наркотиков. В 1973 году у Ворилона произошел контакт с иноземными существами Элохим (слово довольно знакомое, не правда ли?), которые дали ему псевдоним Раэль. Инопланетяне отвезли Раэля на свою планету, разъяснили ему истинную суть Библии, уполномочили миссией нести правду в народ и поручили создать посольство, куда они смогут вернуться. Как и у любого харизматичного лидера культа, у Ворилона нет никаких доказательств своей истории.

Последователи раэлизма верят в то, что существование жизни на Земле – результат научного вмешательства высокоразвитых внеземных существ Элохим, с которыми контактировал Раэль. Элохим создали все живое на Земле, включая нас с вами, с помощью мастерства в генной инженерии и синтеза ДНК. Именно поэтому раэлиты верят в достижение бессмертия посредством клонирования. В 2002 они даже заявили об успешном клонировании американской девочки. За неимением подтверждений эта новость была воспринята как рекламный ход и обман. На протяжении всех времен Элохим поддерживали связь с нами через таких пророков, как Будда, Иисус и Мухаммед, а теперь и Раэль. С точки зрения раэлитов Бога нет и мир материален.

Раэлиты верят в свободную любовь и практику «чувственной» медитации. И вообще – в красивых, хорошо сложенных нагих девушек. Именно в их обществе Раэль предпочитает проводить свое свободное время. Для удобства Раэль учредил своеобразное элитное подразделение под названием «Орден Ангелов», куда принимаются женщины для обучения их основам искусства гейш. Практикуют искусства девушки, видимо, в первую очередь на Раэле.

Повествование в фильме ведется от первого лица — от лица режиссера. «Обычно лидеров культа, о которых снимается кино, уже нет в живых, – говорит Шамрир, – у режиссеров нет возможности познакомиться с ними лично, а уж тем более взять интервью и побывать у них дома. Мне крайне повезло». Именно поэтому его участие –  это важный для сторителлинга ход. Однако этот жанр отнюдь не напоминает фильмы Майкла Мура («Фаренгейт 9/11», «Здравозахоронение»), которые скорее походят на циничные журналистские исследования обличительного содержания. Шамрир выступает в роли рассказчика, его присутствие дозировано и не раздражает глаз. 

Фильм начинается с истории режиссера о том, как он получил приглашение Раэля на встречу в Словении, и там был награждён за вклад в искусство. Сцены церемонии включены в фильм. Шамрир явно гадал: «Где я?», «Кто эти люди?», «Почему они все поклоняются мужчине в белом?», «Откуда они вообще про меня узнали?». Очевидно, что тема существования последнего пророка на Земле представляет огромный интерес для любого уважающего себя документалиста, и Шамрир решил сделать Раэля героем своего нового полнометражного документального кино.

Раэль не только соглашается на предложение, но и рассказывает, что сам давно хотел снять автобиографическое кино и даже написал синопсис. Становится очевидным, что награда нашла героя не случайно. «Я не хочу что-то дешевое, где НЛО будут сделаны из пластика, – говорит Раэль,  –  мне нужно что-то между “Звездными Войнами”, Библией и Десятью Заповедями. Мне нужен вау-эффект». Таким образом, Шамрир становится его личным Джоржем Лукасом. 

В первые же минуты фильма мы наблюдаем, как Раэль предлагает оператору самые выгодные ракурсы. Мы понимаем, что (как любому нарциссу) ему очень льстит присутствие съемочной команды, а главное, что внимание всех окружающих обращено именно на него. «Давай ты меня снимешь, как я спускаюсь по лестнице сверху, а потом снизу? Так будет красивее». Конечно же, Шамрир оставляет эти кадры, понимая, что они раскрывают личность Раэля больше, чем вся дальнейшая постановка. Этот прием напомнил мне документальный фильм Виталия Манского «В Лучах Солнца» о Северной Корее. Корейские продюсеры предоставили Манскому написанный сценарий. Кроме того, они сами провели кастинг, отобрали актеров и массовку, нашли локации и создали крупномасштабные декорации. Манский пошел на все условия, но включал камеру задолго до команды «мотор», чтобы зритель мог увидеть постановочную природу «идеального общества» и все лицемерие государственной пропаганды. Для тех, кто не видел этот фильм, очень рекомендую.

Однако, вернемся к нашему пророку.

Шамрир строит фильм в классической трехактной форме. В первой части мы знакомимся с Раэлем и несколькими его основными общинами в Азии и Африке. Пророк кажется обаятельным, доброжелательным, пусть и немного сумасшедшим пожилым мужчиной, а его последователи – вечно счастливыми хиппи или жертвами, которых спасло раэлианство. Режиссер представляет нам Раэля именно так, как его видят его поклонники.

Во второй части фильма мы начинаем обращать внимание на огромное количество полуголых женщин в окружении Раэля. Мы крупно наблюдаем его лицо, когда «ангелы» танцуют для него, и понимаем, что девушки находятся на всех мероприятиях не просто так. Мы чувствуем, как он раздражается от провокационных вопросов. Как наигранно смущается своей сюрприз-вечеринке на день рождения, напоминающей чествование Ким Чен-Ына. Как причмокивает, слушая молодую рыжеволосую девушку, поющую “Happy Birthday” в платье Мерилин Монро. Во втором акте нарциссизм и мегаломания Раэля предстает перед нами во всей своей красе. 

В третьей части режиссер отправляется во Францию, в небольшой город Виши, на родину Раэля, чтобы понять, какие травмы привели его к «пророчеству». Однако найти собеседников оказывается довольно сложно, потому что жители Виши презирают своего знаменитого выходца и не хотят иметь с ним ничего общего. Лишь несколько бывших друзей и работодателей Раэля соглашаются дать интервью, и холодно говорят, что Ворилон «запутался» и «выбрал такой путь». Мы возвращаемся обратно к  Раэлю. И отчего-то нас уже не так раздражают его наигранность и его воздыхатели. Мы словно разрешаем им быть теми, кто они есть.

Фильм сочетает в себе разные стили повествования – например, каждое «видение» Раэля выполнено в жанре анимации. Это решение было необходимо: как иначе показать инопланетян, которые клонируют людей и современного пророка, который беззаботно щебечет с Буддой и Иисусом на другой планете? Кроме того, именно этот жанр позволяет соединить абсурд и детскую наивность историй Раэля. Таким образом режиссер четко разделяет для нас реальность и абсурдные иллюзии, в которые верят раэлиты. 

Шамрир ни в коем случае не высмеивает раэлитов, но, конечно же, в фильме много юмора, в том числе выраженного в музыке. Ведь многое из того, что говорит последний пророк и его последователи, очень сложно (да и не нужно) воспринимать всерьез. 

Самый важное и интересное режиссерское решение – это разговор Шамрира с американо-израильским профессором теологии Даниелем Боярином (который при этом религиозный еврей). Теолог Боярин становится своего рода ментором для режиссера. На протяжении всего фильма Шамрир задает профессору вопросы, которые невероятно точно отражают ощущения зрителя. Именно в тот момент, когда зрителя начинают раздражать это повсеместное счастье, наигранные улыбки и поставленные речи, режиссер спрашивает у профессора: «Почему мне так хочется вывести его на чистую воду?». Когда мы знакомимся с последователями Раэля, которые оказываются приятными, образованными людьми (некоторые из них магистры и доктора наук), мы удивляемся, как они умудрились поверить в эту чушь. Но сразу же за этим следует вопрос: «Почему же нам легче поверить в человека, который говорил с кустом, чем в инопланетян Элохим?»

Теологу не нравится слово «секта», потому что в нем есть уничижительный смысл. Он объясняет, что секта в отношении религии – это своего рода диалект в отношении языка. В каком-то смысле раннехристианская община – это тоже секта. А верить в говорящий куст легче, потому что на защиту этой истории встают много миллионов людей. В том числе наши родители, бабушки и дедушки. Своими ответами и размышлениями профессор Боярин старается освободить Шамрира (и нас) от предрассудков, предубеждений и цинизма. 

«Кто знает, может быть, Иисус, Моисей, или любой другой пророк, в которого Вы верите, тоже немного страдал манией величия и обожал общество женщин, – подводит итог Шамрир, – мы же не можем их об этом спросить. До нас дошли только те истории, которые выставляют их в лучшем свете». 

«Для меня этот фильм был прежде всего возможностью, – говорит режиссер в одном из интервью, – может быть, из-за этой истории, которую можно назвать смешной, глупой, выдуманной, фантастической, вы усомнитесь в своей системе убеждений, подвергните сомнению своё мировоззрение. Это было моей главной целью в этом фильме».

Финальным кадром становится очередное собрание раэлитов в здании океанариума. Камера плавно переходит с одного лица на другое, и мы видим, как все эти люди, включая последнего пророка на Земле, как восторженные дети, завороженно следят за рыбами в аквариуме. И я ловлю себя на том, что весь мой цинизм и скепсис мгновенно улетучился. Я думаю о том, что кто-то также воспринимает мои желания и устои как заблуждение. И с удовольствием наблюдаю за восхищенными раэлитами. Со стороны аквариума.