28 Апреля. День Двенадцатый.
Нам надоело грызть наши семечки, а консервы закончились.
Завтракаем в ресторанчике у озера Кинерет, из посетителей только мы вдвоём. Нас накормили, несмотря на то, что открыться они должны были только часа через два. Рис, кебабы, хумус, питы, салаты четырёх видов.
Ехать снова пришлось долго, в гору, с машинами наперегонки. У Замошика закончился табак, а это ровни концу света.
У нас все не запланировано, и ценнее всего случайные остановки, потому что нам так захотелось; случайные знакомства, потому что к нам кто-то подошёл.
Случайная остановка. Церковь первенства Апостола Петра на берегу Кинерет.
Католическая церковь в Табхе, воздвигнутая на месте, где согласно христианской традиции Иисус Христос после Своего Воскресения разделил с учениками трапезу после чудесного лова множества рыбы, во время этой трапезы восстановив апостола Петра в апостольском достоинстве после его отречения и поручив ему «Паси овец Моих».
Команда монахинь. Забавные, с мобильными телефонами, щелкающие ими, как китайцы своими фотоаппаратами. Я спросила у одной, нет ли сигаретки. Потому что она мне до этого улыбалась и сказала что-то хорошее про мои очки. А потом я зашла в церковь и поставила свечу. За себя и за него. Потому что Замошик не захотел этого делать, сказав, что у него свечи ассоциируются с романтикой. С сексом, то есть.
Мимо прошла группа индусов в красочных одеяниях и одинаковых бейсболках красного цвета.
По пути к Цфат Замошик нашёл на дороге две сигареты. Думаю, это было Божьим Благословением. Мы долго не тянули, выкурили их сразу на обочине. Докатились, да?
Замошик предложил дальше до Цфата ехать на автобусе, — потому что оставалось более 20 километров, постоянные подъёмы и часа два до темноты. Я, как всегда, протестовала:
— Какое это нафиг велопутешествие, если второй раз за две недели мы пользуемся автобусом!? Езжай, а я на велосипеде.
Мы поехали на автобусе, я ворчала всю дорогу, называла себя обманщицей. И снова понимала, Замошик прав, — поедь я велосипедом, ехала бы до Цфата как минимум часов пять.
Мы остановились в самом сердце Цфата, в Старом Городе, у Рикки Ратиной. В Москве она была известна под именем Анны Гуляевой, главного редактора журнала «Здоровье от природы» (NATURALHEALTH), а семь лет назад сменила имя, страну, климат, культуру, образ жизни и язык.
Начала новую жизнь в горах Галилеи, в столице Каббалы, мистическом Цфате, осуществив свою детскую мечту — купила полуразрушенный дом из белого камня у подножия развалин древней крепости на вершине горы, и одна, взяв кредит, восстановила его.
Два года изучала Каббалу, уединившись в Цфате, а потом все-таки вернулась к цивилизации и заканчивает Ридман Колледж холистической медицины. Собирается открывать свою клинику натуропатии, хиропрактики и гирудотерапии.
Мы мило пообедали в обществе Рикки и двух баночек с пиявками, к которым она относится с нежностью, как к своим домашним животным.
Весь вечер шатались с Замошиком по улицам. Все было закрыто из-за седьмого дня Песаха. Религиозные, коты и мы вдвоём.
Замошик вдруг сказал:
— У меня классные родители. Нужно позвонить им и сказать это.
Он позвонил, но так и не сказал. Сказал, но по-своему. Так вот знайте, вы классные. Так сказал ваш сын.
29 Апреля. День Тринадцатый.
По-прежнему все закрыто. Людей на улице нет. Ничего интересного.
Кроме.
В старом городе мальчик лет пяти снял штаны и начал писять на глазах у девочки того же возраста. А она такая в красивом платье и кричит: Мама!
Пятеро мальчишек, старшему не более двенадцати лет. Нахманы. Напали на нас. Замошик сфотографировал их, они, значит, против. Они, конечно, правы…
— А ты свинью пробовал?
— Да. — отвечает Замошик.
— Фу!!! И раков? — с нескрываемым интересом продолжают они.
— Да.
— Фу!!! И как? Вкусно? — все так же с любопытством.
Потом подошла красивая женщина, сказала мальчишкам отойти от нас, мол, некошерных. Вскоре мы услышали в свой адрес, что мы гои, шикси. А после слов Замошика, что арабы, мол, люди тоже, мальчишки сказали ещё что-то. Конечно, нехорошее. Самому мелкому из них года четыре, не больше. И столько ненависти. И эта ненависть — еврейско-арабская — взаимная и, кажется, нет этому конца.
Но точкой жирной, последней стал мужчина по имени Ави-Шалом. Утром, пока все спали, я вышла прогуляться. Он подсел рядом. В кипе, с бородой, пейсами, шёл в синагогу. Когда его рука оказалась на моём колене первый раз, я подумала, случайность, но когда это произошло в третий, поняла — ни фига не случайность. И почему я не удивилась, когда он пригласил меня к себе домой и попросил номер моего телефона?
А ещё я сломала у Рикки какую-то шнягу от душа. Пришлось заплатить 70 шекелей. Ничего такого, но осадок остался.
Цфат, ничего личного, ты мне понравился.
30 Апреля — 2 Мая. День Четырнадцатый — Шестнадцатый
Первую ночь в Рош-Пинне мы спали в клумбе, в спальниках, в центре города.
Вся наша жизнь сосредоточилась на одном пяточке: у женщины по имени Това мы приняли душ, в дорогу она дала нам бутылку вина и штопор; напротив её дома кинотеатр, где она работает кассиршей, и по блату она продала нам билеты по студенческим на голландский фильм «Сюрприз», в котором эксцентричный миллионер решает умереть и обращается в агентство, предлагающее своим клиентам необычную услугу — «смерть на выбор»; в трёх минутах пиццерия, где в нас поместилась огромная пицца, и кафе, где есть пита с омлетом, котедж (зернистый израильский творог) и кофе.
Перед тем как отправиться дальше, мы решили поваляться у ручья. Мимо нас прошла девушка в комбинезоне из лоскутков.
— Это хиппи. Мы же её вчера видели? — спросила я.
— Да, — ответил Замошик.
— Хочу к ней!
Но это странно, бежать к человеку со словами:
— Впусти нас в свою жизнь на немного. Нам хочется подсмотреть за тобой.
Мы остановились у каньона Рош-Пинны. Причина — низменная. Нам хотелось в туалет. И, о боги! Снова эта девушка. Кораль подошла к нам, заговорила, а через пять минут пригласила к себе. Переночевать.
Она ест цветы и шелковицу. Её милый домик, — который на горе — с одной стороны его обнимает старый город, где галереи, магазинчики и бары, а с другой — кладбище. Её дом и сама хозяйка как-будто пришли со времён Иисуса Христа. Полукруглые двери, белые простыни, каменные стены, много стеклянных банок со специями и она, такая прекрасная, колдует всем этим.
Ей 22. Она хочет жить так, как она хочет. Присматривает за детьми, медитирует, делает украшения, иногда шьет, моется мылом раз в неделю, не бреет подмышки, любит поесть.
Рис с овощами, вино, музыка, чай и разговоры. В этом путешествии много еды, вина и диалогов. И все это неспешно, вкусно.
На следующий день были книги, гитара, укулеле.
В нашем пути много чудес. Сейчас они нам могут казаться совсем не волшебством. Но я точно знаю, пройдёт время, и у нас не хватит слов, чтобы отблагодарить.
Всех. За все.
