Два года назад мне посчастливилось прожить «маленькую жизнь» на таком далеком, но, на самом деле, близком (к Израилю уж точно) африканском континенте. Там я смогла исполнить свою давнюю мечту… Какую? В мои лет 15 для меня очень громко прозвучали слова героини Анджелины Джоли (да-да, вот так все банально) в фильме «За гранью»: «Наш мир, наши жизни — это часть чего-то большого, более значительного». Она поехала в Эфиопию, потом в Камбоджу, а затем и вовсе в Чечню. А я попала волонтером в Эфиопию, всего через 3 года после переезда в Израиль из Украины.  Работала учителем в еврейской общине города Гондар, где проживала основная часть потенциальных репатриантов. Конечно, я была там единственной «ола хадаша» (от ивр. «новая репатриантка») и единственной «русской» — за всю историю проекта. Обо мне даже написали потом в израильской прессе — мол, «новая репатриантка из Украины привозит новых репатриантов из Эфиопии». Звучит дико, не так ли? И это меня расстраивает до сих пор.

Семья отпускала меня в истерике и полном непонимании, в то время как родители моих коллег-израильтян, можно сказать, что сами уговорили детей хотя бы пару месяцев своей жизни «провести с толком». Именно там, на совсем чужой земле, я впервые глубоко задумалась о разнице менталитетов репатриантов из СНГ и «цабаров» (коренных израильтян, людей, родившихся в Израиле). Почему-то в самом Израиле эта тема у меня не поднималась. А там,  где сам Чуковский не советует детям гулять, со мной произошли такие метаморфозы, что теперь для меня точно нет ничего более ценного этого африканского опыта.

Когда мама в очередном разговоре по скайпу сказала, что держала вчера эфиопского ребенка, помогая его матери в автобусе, и он, оказывается, «такой красивый и милый», я поняла, есть все-таки свет в конце тоннеля. Уже не говоря о том, что родители теперь горды мною, как никогда. Единственное, чего не хватает «нашим» – это информации и желания попытаться принять и понять не похожих на себя людей. «Совок» свое дело сделал, и до сих пор эхом отзывается в людях, но сейчас я совсем не об этом…

Во время 3-месячной поездки я делала записи, и с тех пор практически никому их не показывала. Думаю, пришло время.

 

Репатриация.

5 утра. В темноте сложно разглядеть лица провожающих. Толпа сонных людей стоит вдалеке от автобусов советского производства, которые вскоре заберут их близких и друзей навсегда.

Матери с детьми и стариками тихо сидят в беседке при посольстве, мужчины загружают багаж на улице. Всего по одному-двум небольшим чемоданам на семью из 6-8 человек. У них ничего нет дороже «мгого» (приспособление для приготовления «инжера» — национального эфиопского блюда), которые аккуратно вложены в разноцветные самодельные корзины. У них нет ничего… Они покидают съемные земляные комнаты и дома метр на метр, без электричества и водопровода, в которые перебрались когда-то из деревень в надежде на репатриацию. Некоторые ожидали этого дня полгода,а некоторые — 10 лет. Все скромное нажитое они раздали и взяли лишь самое необходимое.

Девочки с шикарными — накануне сделанными — прическами, женщины в белоснежных национальных платках, мужчины в выходных костюмах. Никого не смущает, что им предстоит 13-часовой путь в тесном жарком автобусе в Аддис-Абебу, ночлежка, а затем 5-часовой перелет. Они счастливы. Они улыбаются. Они переживают и нервничают. Они плачут, понимая, что оставляют родную землю навсегда, больше никогда не увидят своих близких, которые не имеют права на репатриацию. Они оставляют жизнь, начиная новую, долгожданную, не зная, что действительно ждет их вперед. Они отрываются от старинного тяжелого дерева и летят в новые земли «молока и меда», в далекий край «сыновей Израиля».

«Хорошая моя! Я так рада встретить тебя на своем жизненном пути. Ты умница и красавица. В твоей жизни сейчас происходят важные и непростые изменения. Принимай все с добрым сердцем, с любовью, с открытой головой. Полюби эту страну, и она полюбит тебя в ответ. Много учись. Будь настойчивой. Оставайся тою же Тыгыст, которую я встретила в Гондаре в 2013 году. Я в тебя безумно верю. У тебя все получится. Уже скучаю. Твоя Таня.» Передаю ей тетрадь с фото и пожеланиями. Я тоже начинаю плакать, и она вытирает мне слезы со словами «бекай»(«перестань» на амгарском).

Почему я плачу? Сложный вопрос. Я полюбила их. Мне сложно даже представить, как трудно им там придется. Вспоминается фраза координатора по абсорбции эфиопов в Израиле: «16-17 лет — это самый неудачный возраст для репатриации.» А ведь это возраст моей группы подростков, за которых я так болею. Они мои дети, мои сокровища, они полны энтузиазма и желания. В список их мечт вошли «стать солдатом армии обороны Израиля», «стать врачом», «жить счастливо в Израиле». А в список моих мечт добавилась одна и огромная: «чтоб они отстояли свои мечты у жизненных перипетий».

6-летний Ачинафи выглядывает из окна автобуса. Он неплохо научился разговаривать на иврите. Он толковый ребенок, которого все полюбили в общине. Накануне я была у него в гостях и пообещала кое-что. «Таня, ты приедешь ко мне в Иерусалим? Таня, только честно-честно! Я буду тебя ждать! Где утро? Почему так темно?»,- смотрит на небо.»Таня, приезжай  обязательно!» Когда он дождался положительного ответа, автобус тронулся.

Толпа провожающих вдалеке разбрелась по домам и делам.

«Я обязательно приеду! Я обещаю!»

 

P.S. Все мои подопечные успешно репатриировались с последней алией (волной репатриации) из Эфиопии, и сейчас проходят процесс абсорбции. Чашечкой отличного эфиопского «буны» («кофе») и инжерой меня угощают каждый раз, когда я их навещаю. Мне кажется,  что нет ничего слаще на свете, чем большеглазый эфиопский ребенок, обнимающий тебя со всей своей неземной любовью. И я благодарна жизни за желание видеть немного больше и глубже.

 

***

Примечание редактора, или Ответ на волнующий вопрос: «Откуда в Эфиопии евреи»?

Эфиопские евреи считаются потомками одного из потерянных колен Израиля. До сих пор исторические сведения о потерянных коленах весьма отрывочны, зато теории, предположения и мистификации, связанные с отождествлением потомков потерянных колен среди других народов — в центральной Азии, Африке и даже среди американских индейцев — продолжают множиться.

До массовой репатриации в Израиль (порядка 45 000 человек) в 1980-х гг. эфиопские евреи («фалаши») в основном проживали в северной и северо-западной частях Эфиопии (главным образом в провинции Гондар).

Сейчас в Израиле проживают порядка 130 000 эфиопских евреев, и всего от 2 до 5 000 человек остались в Эфиопии и 1 000 — в США.

РЭфиопские евреи традиционно занимаются земледелием и ремёслами, но не торговлей. Питаются фалаша печениями из тиефа и дагуссы, едят дурру, лук и чеснок; никогда не употребляют в пищу сырое мясо. Вступают в брак в зрелом возрасте. Исповедуют одну из разновидностей неталмудического иудаизма.